Культура и стиль жизни
Марбургская любовь Бориса Пастернака
Всего одно лето пробыл юный Борис Пастернак в старинном немецком университетском городе Марбурге, но это лето оставило в его судьбе неизгладимый след и сделало из него поэта.
30 мая 2010 года исполняется полвека со дня смерти выдающегося поэта и прозаика Бориса Пастернака. Если говорить о том, какую роль сыграла в его жизни и творчестве Германия, то здесь обязательно нужно назвать Марбург. Этот небольшой город знаменит своим средневековым замком и университетом, который был основан почти пятьсот лет назад. В этом университете в 1912 году слушал лекции Борис Пастернак.
Первые известные нам стихи Пастернака датированы 1909 годом. К тому времени он уже окончил гимназию и учился на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета. Поэзия была тогда для Бориса Пастернака развлечением, и он относился к своим стихотворным опытам не слишком серьезно. Он отдавал сначала предпочтение музыке, но в итоге пожертвовал ею ради философии.
Однако тем, как преподавали этот предмет в Московском университете, юный студент был явно не удовлетворен. Правда, описывая это время, Пастернак выделял нескольких молодых преподавателей, например, Густава Шпета, но о прочих замечал, что их способ преподавания превращал историю философии в "беллетристическую догматику", а психологию – в "пустяковину брошюрного пошиба".
В Марбург за философией
О Марбургском университете Борис Пастернак впервые услышал в доме богатого чаеторговца Высоцкого, с дочерьми которого, Идой и Леной, он дружил. В Марбурге учился их кузен Дмитрий Гавронский. Среди его преподавателей особенно "гремели" имена Германа Когена (Hermann Cohen) и Пауля Наторпа (Paul Natorp). Познакомившись с работами этих ученых-неокантианцев, Пастернак понял: он нашел то, что искал.
Пастернак мечтал поехать в Марбург, чтобы серьезно заняться наукой, но денег на это не было. Ему обещала помочь мать. Розалия Исидоровна, преподавательница музыки, сказала сыну, что заработает на уроках и сэкономит на хозяйственных расходах. Получив на руки 100 марок и рекомендательное письмо к знакомому семьи Николаю Гартману, преподававшему в Марбурге, Борис Пастернак в апреле 1912 года выехал из Москвы в Германию. За неимением лучшего ему был отдан старый, но еще вполне добротный костюм отца.
Средневековая сказка
25 апреля он был в Марбурге. Вот как Пастернак описывает эту первую встречу с городом: "Я стоял, заломя голову и задыхаясь. Надо мной высился головокружительный откос, на котором тремя ярусами стояли каменные макеты университета, ратуши и восьмисотлетнего замка. С десятого шага я перестал понимать, где нахожусь. Я вспомнил, что связь с остальным миром забыл в вагоне... Если бы это был только город! А то какая-то средневековая сказка!"
В таком же восторге Пастернак был от университета: "Если бы тут были только профессора! А то иногда среди лекции приоткрывается грозовое готическое окно, напряжение сотни садов заполняет почерневший зал и оттуда с гор глядит вечная, великая Укоризна. Если бы тут были только профессора! А тут и Бог еще".
В письмах родителям, приведенных в вышедшей на русском языке при содействии посольства Германии в России книге "Марбург Бориса Пастернака", он рассказывал о том, как в актовом зале происходило торжественное зачисление новичков в студенты и как каждому из тысячи, и ему в том числе, ректор, подзывая к себе, пожимал руку. Так это было установлено еще XVI в веке.
В городе в своем первозданном виде сохранились дома, где жили Мартин Лютер и братья Гримм, учившиеся в Марбургском университете. А первым русским марбуржцем был Михайло Ломоносов.
Решающий разговор
Пастернак втягивался в учебу трудно, потом дело пошло успешнее. Но тут в Марбург приехали сестры Высоцкие, Ида и Лена, которые, путешествуя по Германии, решили навестить своего московского друга. В Иду Высоцкую юный Пастернак в течение пяти лет был влюблен со всем пылом первого чувства. Сама Ида воспринимала их отношения далеко не столь серьезно. У избалованной вниманием дочки богатых родителей было достаточно поклонников.
Необходимость объяснения назревала давно. Сестры Высоцкие пробыли в Марбурге несколько дней. Но решающий разговор состоялся лишь в день их отъезда. В автобиографическом очерке "Охранная грамота" его предложение и отказ Иды выйти за него замуж рассматриваются Пастернаком как переломный момент в его творческой биографии.
"Тот удар - исток всего", - скажет он и в стихотворении "Зимняя ночь", посвященном Иде Высоцкой. Это объяснение, проводы сестер в Берлин и одинокое возвращение обратно в Марбург составляют, возможно, самые яркие страницы "Охранной грамоты" и широко известны по знаменитому стихотворению Пастернака "Марбург":
"В тот день всю тебя, от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.
............................
Тут жил Мартин Лютер. Там - братья Гримм.
Когтистые крыши. Деревья. Надгробья.
И всё это помнит и тянется к ним.
Всё - живо. И всё это тоже - подобья".
Блестящее философское будущее
Вначале Борис Пастернак пытался преодолеть свое душевное смятение усиленными занятиями. Он приготовил два ученых доклада и выступил с ними на заседании научного общества. Ему стали предрекать блестящее философское будущее. 11 июля Пастернак пишет своему московскому другу Александру Штиху: "Я читал второй реферат Канта с разбором. Коген был прямо удивлен и просил меня к себе на дом. Я был страшно рад. Можешь себе представить, как я волновался перед всеми этими докторами со всех концов мира, заполнившими семинар".
Но мы читаем дальше в том же письме: "Я написал в день реферата - почти бессознательно - за три часа до очной ставки перед корифеем чистого рационализма пять стихотворений. Одно за другим запоем..." Поэзия уже захватывала Пастернака целиком.
Обычно считается, что именно объяснение с Идой Высоцкой стало здесь поворотным пунктом, но, судя по письмам, это не совсем так. От 17 июня до 11 июля, когда Пастернак послал цитировавшееся письмо, прошло больше трех недель. А окончательное решение распрощаться с философией было принято после 13 июля, после поездки в немецкий городок Бад Киссинген, где праздновался день рождения Иды Высоцкой.
Об этой поездке лишь вскользь упоминается в "Охранной грамоте", где две встречи с Идой сведены в одну и объяснение, растянутое на несколько встреч, воспринимается как один разговор. Впрочем, не будем забывать, что "Охранная грамота" - художественное произведение, где ради цельности восприятия неизбежны подобные корреляции места и времени.
"Прощай, философия!"
В оставшиеся летние дни Пастернак больше не посещал университет. Он совершал длительные прогулки по лесу, слушал органную музыку... Много гулял по городу, открывая для себя новый Марбург. "Ценность города была в его философской школе, но я в ней больше не нуждался, - писал Пастернак позже. - Но у него объявилась другая: красота Марбурга как живого воплощения многовековой истории, его природа и готика..."
На рассвете 4 августа 1912 года Борис Пастернак уехал из Марбурга: "Прощай, философия, прощай, молодость, прощай, Германия!" В 1923 году поэт вернется сюда ненадолго, всего на два дня, чтобы снова встретиться с городом своей молодости. И до конца жизни будет вспоминать Марбург, который сделал из него поэта.
Марбург тоже не забыл его. "Прощай, философия!" - эти слова из "Охранной грамоты" можно прочитать на бронзовой доске, расположенной на стене дома № 15 по Гиссельбергской улице (Gisselberger Strae), где Борис Пастернак прожил три летних месяца 1912 года. Есть в городе и улица, носящая его имя.
Автор: Владимир Анзикеев
Редактор: Ефим Шуман
DW.DE
Претендент на "Золотого медведя": любовный треугольник Фридриха Шиллера
10.02.2014
Историческая драма Доминика Графа, представленная в конкурсной програме кинофестиваля Берлинале, рассказывает о самом красивом любовном треугольнике в истории немецкой литературы.
Конкурс Берлинале: одни в большом городе
10.02.2014
В конкурсной программе берлинского кинофестиваля немецкое кино представлено четырьмя лентами. Специальный корреспондент DW знакомит вас с первым из них.
Немецкая кобыла становится арабской примадонной
10.02.2014
За 6 миллионов евро одну из лучших немецких конкурных лошадей купил сын шейха Катара. Это вовсе не единичный случай: немецкие спортивные лошади пользуются в мире большим спросом.